Пабло Пикассо — для творческой личности не бывает слова «поздно»

В маленьком городке Валлорисе — западная часть города Антиб на Лазурном Берегу —  Пикассо проводил лето 1946 года. Валлорис, с конца XIX века известный центр художественной керамики, к середине XX века испытывал послевоенные трудности, но в дни ярмарок открывал двери своих мастерских. 

И вот, заглянув в одну из них, художник заинтересовался и слепил из глины две маленькие фигурки торро. В следующем году он опять приезжает на ярмарку и остается работать в гончарной мастерской семьи Рамье.

Его, как и многих художников до и после него, впечатлила тайна превращения мягкой глины в твердый плотный черепок, а блеклых красок — в сверкающие чистым цветом эмали. Поэтому Пикассо, полный энтузиазма и идей, начинает работать с керамикой.

Его живо интересуют возможности этого нового для него материала, а особенно декоративность и непосредственность обыденных предметов, которые Пикассо, со свойственной ему мощностью и легкостью превращает в настоящие произведения искусства, наполненные жизнью и энергией. 

Исследуя сочетание технологий керамического производства с живописными и графическими техниками, Пикассо пробует возможности преобразования одной в другую. Именно эта метаморфоза древнего ремесла, превращение его в высокое искусство и привлекла Пикассо в гончарную мастерскую и удерживала в ней долгие годы.

Для Пикассо керамика не была ремеслом — она стала для него иной формой холста.

Это была игра мастера, и она захватила его до конца жизни — один раз увлекшись, он продолжает работать с глиняной до самой смерти.

Все керамическое творчество Пикассо можно условно разделить на два вида — плоская керамика и объемная. К плоской относятся многочисленные тарелки, миски, плоские таблички — все эти утилитарные вещи являются как бы картинами, в центре которых разворачиваются красочные события.

Художник использовал в керамике все разнообразие пластических возможностей глины — он создавал живописные глазурные полотна на гладкой поверхности, а также вырезал рельефы, которые оставлял как есть после первого бисквитного обжига или расписывал и обжигал повторно.

Пикассо вовсю экспериментировал со всеми известными керамическими материалами и техниками — с терракотой и фарфором, с глазурью, эмалями и ангобами, с объемными и резными рельефами, с надглазурной живописью и неглазурованными бисквитами.

Его объемная керамика, при всех свойствах посуды, была больше скульптурой, чем посудой. Пикассо заинтересовал прием «скрещивания» обычных бытовых предметов с самыми разными объектами, что на выходе дало очеловечивание бытовой утвари, преобразование ее в предмет искусства.

Появляются совершенно антропоморфные предметы: ваза-птица, чаша-лицо, кувшин-женщина, ваза-бык. Художник не использовал технические приспособления, поэтому его вазы, кувшины и чаши очаровательно неправильны и очень близки к скульптуре.

Наверное, можно сказать, что керамика Пикассо примирила с его творчеством даже самых больших его противников, прощающих здесь его нежелание реалистично копировать натуру.

Декоративно-прикладное искусство имеет свои законы и хотя в керамику Пикассо перекочевали его основные сюжеты — коррида, мифология, художник и модель, женские образы — здесь их стилизация логична и даже необходима.  

Послевоенный ренессанс в полной мере отразился в работах Пикассо-керамиста — они стали мощным жизнеутверждающим аккордом, завершающим трагическое десятилетие века, символом победы добра над силами зла, доказательством вечной жизни и любви.

Керамика Пикассо, вместе с его живописью положила начало смешиванию культур. 
Она внесла в изобразительное искусство ХХ века африканскую художественную традицию, так же как джаз в музыку. Но это не было мотивом или стилизацией.

Это стало переосмыслением сущности человеческой цивилизации — в единстве противоположностей и богатстве своего разнообразия.

Пикассо заложил тогда основы современного художественного видения, ведущего нас сегодня по лабиринтам архитектуры постмодернизма.

Художник посвятил керамике пятнадцать лет своей жизни, с 1947 по 1962 год, что очень много для «мятежной» натуры Пикассо.

Он занимался ею практически до самой смерти, возвращаясь к ней в перерывах между большими работами.

Изучая керамические работы мастера, понимаешь, что этот материал был для него отдыхом, ибо только в нем он гармоничен, как никогда. Диссонансы мятущейся души, присущие его живописи, в керамике не отразились — она мажорна и жизнеутверждающа.