Майолики Абрамцево на храме Сергия Радонежского в Чапаевске

И вот в таких условиях достраивался этот храм, который по своей сути был еще одним «военным» храмом, т.е. посвященным русскому воинству.
Чапаевск (Иващенково) это городок, заложенный как поселок для персонала при военном предприятии — там строился крупнейший завод по производству взрывчатых веществ Российской империи, снабжавший фронт во время Первой мировой войны.
Покровителем завода являлся великий князь Сергей Михайлович, внук императора Николая I, поэтому завод получил имя Сергиевского, а в 1916 году в посёлке был заложен храм во имя Преподобного Сергия Радонежского.

Но это все сухие исторические факты, объясняющие название и причины заложения храма. Главным же является тот факт, что несмотря на все сложности того времени, в итоге был возведен совершенно фантастический по своей художественной ценности архитектурный объект в неорусском стиле, воплотившим в себе лучшее, что есть в русском модерне.

Автором здания был архитектор Дмитрий Александрович Вернер. Внешний облик здания и его архитектурные формы — свидетельство большого творческого поиска автора и его изумительных находок в сочетаниях стиля модерн с элементами византийской архитектуры.

Вернер не просто придумал и спроектировал этот сказочный терем, но и тщательнейшим образом контролировал его постройку, отбирая поставщиков.
Часть отделочных работ и поставка цементных римских плиток, к примеру, была поручена Торговому дому Франца Матеюнаса из Оренбурга.

Керамика для отделки фасада заказывалась у различных фирм: глазурованный кабанчик производства немецкой компании Виллерой и Бох — это тот самый цветной кирпичик, которым облицованы фасады храма и которые наилучшим образом сохранились в силу особенностей технологии завода Виллероя; напольная плитка — харьковского завода Бергенгейма; иконостас, который так и не был выполнен из-за военного времени, заказывался на фарфоровых заводах М.С. Кузнецова в Москве.

А вот иконы и изразцы были выполнены в Абрамцево на заводе Саввы Мамонтова, причем в иконах использовалась техника восстановительного огня, когда в глазурях начинают восстанавливаться металлы и изображения приобретают металлический блеск и дополнительные визуальные эффекты.

Абрамцевской керамики на храме очень много и степень ее сохранности разная — зависит от размещения на фасаде и объема антирелигиозного революционного вандализма. В целом же, сегодня сохранность абрамцевских майолик на храме не превышает 50% от первоначального объема.

Конечно, наиболее прилично сохранились изображения в арочных нишах — тут имело значение и слегка углубленное размещение, частично закрывающее керамические мозаики от воды и непогоды, и то, что панно были замазаны, поэтому их сохранность оказалась лучше других.
А вот керамическим гербам Романовых повезло меньше — они были сбиты по всему периметру.
Также сильно пострадала главная фасадная икона с изображением Сергия Радонежского, благословляющего Дмитрия Донского перед Куликовской битвой — в нее в 1952 году была вбита вывеска дома пионеров, который одно время размещался в здании храма.

Вообще, я человек не воцерквленный, но подобное обращение с произведениями искусства, которое, к слову, продолжается до сих пор, меня глубоко возмущает.

Об этом майоликовом панно хочется рассказать отдельно.

Тут требуется небольшое отклонение от темы храма. Академическая живопись конца XIX века отличалась в первую очередь сюжетом. И как во французской академии искусств, маститые живописцы изображали исключительно исторические либо религиозные сюжеты, так и в российской классической школе требования были те же — именно это оплачивалось по высшему разряду и считалось высококлассным, а вот всевозможная жанровая живопись была «вторым сортом». Однако, как мы знаем, история расставила все на свои места, поэтому сюжет перестал быть признаком выдающегося произведения.

Для изготовления надвратной иконы для нового храма было использовано «классическое» произведение академика Императорской Академии Искусств Александра Никаноровича Новоскольцева — весьма заурядное, но зато вполне академическое.

И вот тут мы видим переложение живописи в другой материал, в котором как бы «вторичная» работа становится абсолютным шедевром — по композиции, по цветовому решению, по впечатлению, производимому на зрителя. А автор неизвестен, поскольку в те времена главным был автор первоисточника, а мастер, переложивший живописную работу в монументальную мозаику так, что она превзошла первоисточник, нигде не упоминается и попросту забыт. Между тем, художественный талант этого мастера бесспорно значительнее, чем у автора исходного произведения, особенно, учитывая нюансы технологии и примененный восстановительный обжиг.

Значение же правильного «переложения» в другом материале невозможно переоценить, ибо, например, панно по работе Врубеля «Принцесса Греза» на здании Метрополя, вероятно, было сделано точно по картине художника, а по итогу мы снизу видим невнятные темные пятна, где сюжет и фигуры не считываются вовсе. Это другой материал, это другой угол обзора и это должна быть совершенно новая работа, а не простое копирование первоисточника. При всем моем уважении к Михаилу Александровичу.

Но это мое личное отступление от истории храма, прошу извинить.

Храм пережил многое, в нем размещался тир, во время Великой Отечественной Войны на месте колокольни установили зенитные пушки, а здание храма служило хранилищем для снарядов. Позже он стал домом пионеров с очередной серией вандализма.
Тем не менее, храм сохранился в своей основе и стал восхитительной жемчужиной русского зодчества эпохи модерна, производящей неизгладимое впечатление на зрителя и обладающей собственной аурой

Интересные факты:

Исследователи сравнивают храм в Чапаевске с церковью Марии Магдалины в Дармштадте (Германия), построенной в 1897-1903 гг. по проекту Л.Н. Бенуа.

 

Храм Сергия Радонежского одна из немногих культовых построек, завершенных после революции. Служба в храме шла вплоть до 1926 года, когда храм был закрыт.

 

В. Г. Каркарьян в книге «Модерн в архитектуре Самары» называет эту постройку «лебединой песней русского модерна».

При подготовке статьи использованы материалы Армена Арутюнова, за что выражаем ему глубочайшую благодарность.